Суть óстрова - О`Санчес

– Не просто не чужой, а еще и мой младший компаньон. Поэтому охотно воспользуюсь твоей любезностью и порассуждаю вслух. Ты же, если хочешь, можешь принять это в качестве директив от меня к тебе.

– А если не захочу?

– Значит, примешь нехотя. Погоди, докурю, откашляюсь, отхлебну, расскажу – и по домам. Первый вопрос: зачем мы «Гаранту», у которого юридических и лицензионных прав ничуть не меньше нашего?

– Больше.

– Вот именно, Яблонски.

– Это риторический вопрос?

– Сейчас узнаем. Так зачем? – Яблонский поморгал пару секунд и отступил.

– Не риторический. Я не задумывался, честно скажу.

– Мы – подкладка. С кого-то из клиентов, с продавца или покупателя, они срывают дополнительные деньги: вот, мол, купили для вас у марсиан пакет по двадцать талеров за акцию, дешевле не было, пожалте чаевые. А на деле-то марсиане – это они сами под маской и купили они не по двадцать талеров акция, а по четырнадцать. Купили по четырнадцать, перепродали себе, на подставных марсиан, по двадцать, у нас эту перепродажу зарегистрировали, и потом уже выкупают для клиента у марсиан по окончательной цене.

– Так просто? Ну и что дальше? Нам от этого все равно пятерка?

– Не все равно. Раньше они эти фокусы проделывали на основе, так сказать, корпоративной взаимопомощи: сегодня я у тебя, завтра ты у меня… Но это чревато: любой конфликт – а они в этом гадючнике постоянны – и вот уже пошли угрозы дешевыми компроматами, которые равно вредят всем сторонам, даже соседям, непосредственно в конфликте не участвующим. И тут в белых шляпах мы, которые сделок ничуть не удорожают, на чужие объемы не зарятся: стук, бряк, шлеп печать, ширк подпись – следующий! В сговор мы ни с кем не вступаем, напротив, абсолютно честно и законно регистрируем сделку – проверяй хоть каждые полчаса.

– А они? Те, которые пользуются нашими услугами?

– Это их финансовые и нравственные дилеммы, коих мы начисто лишены, как и всякие абсолютно честные и бесчестные люди.

– Но пятерка – это всего лишь пятерка, Сигорд. Извините, но мне кажется, что я большего стою, нежели заниматься регистрацией этой рутинной чуши. И, если уж речь зашла: для чего нам две офисные точки, когда и одна-то не загружена, то же касается и наших фрейлин, Марии и Аниты? Зачем нам обе?

– Да, именно, что ты стоишь большего. Поэтому тебе ставится новая и очень важная задача… Ты, кстати, освоил алгоритм оформления этих сделок?

– Ну естественно, если это я их все оформлял.

– Я имею в виду – и это не пустое переспрашивание – прочно ли ты освоил, надежно? Перед биржей, законом и людьми – ничего не упущено? Подумай, прежде чем подтвердить…

Яблонски подумал, и Сигорд даже слегка притомился считать гулкие глотки.

– Да. Прочно и надежно, отвечаю за свои действия и поступки.

– Вери велл, как говорят враги. Тогда возвращаюсь к поставленной задаче: ты обязан поставить дело на поток, а именно: обучить Аниту с Марией оформлению этих типовых сделок. Ты умеешь думать, а они… менее к этому приспособлены, стало быть, операция должна быть изучена и разложена по полочкам до такой степени, чтобы они действовали четко, словно автоматы Калашникова: раз-два-три – и кончились живые! Клиент – сделка, клиент – сделка! Кроме того, ты у нас специалист по компьютерам…

Яблонски поперхнулся и замахал свободной рукой:

– Ну уж нет! Включать-выключать умею, пасьянс разложу, текст наберу и распечатаю, электронную почту пошлю-приму, но не более.

– А это… ну, когда фотографию туда загоняешь? Типа факса?

– А, сканировать? Но это такая же ерунда, это каждый может. Но починить компьютер, переустановить программу… Нет, этого не знаю.

– И я не знаю. Вот, ты должен нас с девицами обучить тому, что знаешь.

– Они и так это умеют.

– Значит, меня. Потому что есть такая штука, как электронные торги, тоже, что и биржа, только не руками в операционном зале машешь, а в компьютере на кнопки давишь.

– На клавиши.

– Да.

– Зачем нам электронные, разве нам мало обычных? – Яблонски попытался облечь свой вопрос в самые нейтральные и бесцветные слова, но все равно получилось обидно. Однако Сигорд не вспылил, только рассмеялся смущенно:

– Это точно! Ты на «металлургическую» сделку намекаешь, правильно я тебя понял? Да, еще два-три таких опыта – и можно закрываться навсегда. Но все равно мы будем работать непосредственно по биржевым спекуляциям, и таким, и электронным. Когда опыту наберемся. А пока – займись девицами вплотную. Но не сексом единым, дорогой! Увижу, замечу – горько пожалеешь.

– Да у меня и в мыслях не было! Им же двадцать и двадцать четыре, а мне за шестьдесят.

– Ага. Изольда как раз им ровесница была, в том же возрастном диапазоне. Твои мысли у тебя на лице написаны.

– Да вам клянусь, что нет! И при чем тут Изольда? С ней все совсем иначе было.

– Разве? Хм… А у меня на моем – всегда написаны. Как они сядут в своем мини, нога на ногу, особенно Анита, хоть выгоняй… Или в ресторан веди, подпаивай для последующего… Впрочем, у меня и без ресторана есть козырь – служебное положение…

– Вы что, серьезно, Сигорд?

– Эх, если бы серьезно… Нет, конечно, только на уровне умозрительной похоти. Короче: тебе – обеих выдрессировать до полной невменяемости, чтобы даже в бреду и во сне они только и делали, что правильно оформляли типовые сделки. Мне – освоить этот чертов компьютер на твоем уровне или хотя бы близко к тому. Нам с тобой – выяснить все по перспективам строительного концерна «Южное побережье», акции которого нынче стали очень дешевы. Вопросы?

– Никак нет!

– По домам.

Яблонски с большим скепсисом отнесся к новой блажи Сигорда – оформлять пятиталерные сделки, но, как выяснилось по итогам первого же месяца, напрасно. За «Гарантом» в их кабинку потянулись другие: «Соверен-2», «Голконда», «Надежда», «Христофор Колумб», прочие… Яблонски, хотя и не верил, но и не дремал: моментально прикрутил к базовой услуге несколько необязательных, но подручных, сопутствующих, для удобства. К примеру, копирование документов, тут же на месте, или запечатывание в красивые конверты… Никто не заставляет, нет, но если хотите – еще талер и пожалуйста. И это – тоже талер, либо у себя в кабинке распечатаете, у вас точно такой же принтер… сходите и распечатайте, мы подождем… далеко? Хорошо, давайте у нас… В среднем получалось не пять, а семь-восемь талеров за сделку. К концу месяца в кабинке уже всегда кто-то был из посторонних, а за рабочий день выходило в среднем до ста двадцати сделок.

– Семь тысяч сняли! Если и дальше так дело пойдет, то в месяц будет получаться около пятнадцати. Сигорд, вы гений!

– Я же говорю – для поддержания штанов, жить на это невозможно.

– Нет, но почему же…

– Потому же. Аренда точек, аренда линий, членские взносы, биржевые расходы, зарплаты, налоги… Может, и придумаем что-нибудь еще в этом роде, но эти сделки – всего лишь гарнир к основному блюду. Твоя клиентура приносит в месяц около десятки…

– Десятки не десятки, но девять тысяч было.

– Превосходно, однако и это гарнир, на двадцать пять тысяч в месяц содержать нашу фирму, со всеми ее потребностями в технике и людях, невозможно, ты же понимаешь.

– А где же тогда само блюдо?

– Вот и думаю – где оно? По сути дела, мы орудуем не на самой бирже, а возле нее, роемся в отбросах, подобно гиенам.

– Ну уж гиенам.

– Назови иначе, какая разница. Но факт остается фактом: за исключением пары-тройки неудачных собственно биржевых сделок, вся наша деятельность – внебиржевая.

– Естественно! Биржевой клиентуры у нас нет, собственных оборотных средств почти нет, заемных такоже нет, банки нас в упор не замечают.

– Банки обожают обслуживать и ссужать деньгами тех, кто в них не нуждается. Ты прав, прав, но мы выжили на этом рынке, хотя и чуть оголодали, и на днях рискнем, попытаемся всунуться в торги.

– Опять? Вы планируете в электронные сыграть, или руками, на «подиуме»?

– Руками, электронным я пока вовсе троюродный, мышка в руках не держится. Завтра на площадке – ты будешь стоять, твоя задача дождаться, пока «Побережье» доползет до четырех талеров двадцати пенсов, далее купишь лоты на общую сумму восемьсот сорок тысяч отечественных талеров, по этой цене.

– Двести тысяч акций??? Много, Сигорд.

– Где же много, когда их триста миллионов с хвостиком выпущено. Никто и не заметит нашу комариную игру на повышение. Там какой лот?

– Вроде бы десять тысяч.

– Значит, всего двадцать лотов, два-три раза рукой махнуть, не надорвешься.

– Вам бы все шутить. Двадцать лотов – это слишком много.

– Ты хочешь сказать – для нас много?

– Да. Это же почти все средства фирмы, весь наш подкожный жир. Давайте хоть половину возьмем?

– Нет.

– Ну, дело хозяйское. – Яблонски захлопнул блокнот, навинтил колпачок на перьевую ручку, серебряную, можно сказать, старинную – шариковые чудаковатый Яблонски не признавал… Потом все же не выдержал: